Мой босс вампир [СИ] - Кипелова Ангелина (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
- Ну так не отпускал бы его никуда.
- Я слово дал, что мой сын никогда не будет как я, воплощением несбывшихся планов отца. У него своя жизнь и право выбора. Никаких больше династий. Хочет на сцену - пусть катится.
- Но сейчас-то ты от него что хочешь?
- Понимания хочу. Он привык к той жизни, которую я ему обеспечил своим баблом. И что на своих концертах он столько не заработает. А барахтаться в нищете не сможет. Или он сейчас учится, пока я жив, управлять готовым бизнесом, или, когда я помру, будет поздно. Разворуют к чертовой бабушке. А его самого грохнут. И ты не поможешь.
- До этого еще дожить надо. Врачи всегда перестраховываются. Одному такому сказали, месяц жизни даем. Так он уже второго и родил.
- Не суть, я пессимист. И рассматриваю худшие варианты, чтобы к ним подготовиться.
- Ну и готовься нормально! Ты что вообще удумал? Раз тебе так тревожно за Темку, так и приставил бы нормальную охрану, а не эту... святую троицу! Я когда их нанимал, особенно ту капитаншу ненормальную, у меня сердце кровью обливалось - от нее в первую руку жди беды, ведьма чертова!
- Вот потому и нанял, что ведьма. И не сметь перечить. Знаю, ты в чертовщину не веришь. И я не верил, и открещивался как мог, у меня тоже, знаешь, воспитание советское. А на Темкины увлечения всегда смотрел сквозь пальцы, потому что тоже считал все это хреновиной дяди Левиной.
- А сейчас передумал?
- Сейчас передумал. И знаешь, сейчас я действительно за него боюсь. Ты помнишь, я тебе рассказывал. Али забыл?
- Ты много чего рассказывал.
- Тот мужик как сказал - ваши собственные дети будут умирать на ваших глазах, и вы, прежде чем в могилу сойдете, увидите их смерть. Я раньше об этом не особо думал, а сейчас... Сейчас я сам, считай, одной ногой уже в землю закопался.
Курин снова приложился к стакану. Завтра выходной, можно и лишку тяпнуть. Хотя, конечно, врачи запрещали. А с какого хрена запрещать, если это ни рожна не поможет? Неоперабельный рак. Все, финиш. Хоть миллиардами ворочай, хоть разорись - а все равно ляжешь в гроб раньше срока. Что теперь толку беречь здоровье и париться на тему лишних ста граммов?
- Мужик ему сказал, - заворчал Михалыч и тоже потянулся к пузатой коньячной бутылке. В конце концов, разговор по душам начинается, можно и чуток принять для должного настрою. - А ты, значит, двадцать лет и думать забыл, и теперь только припомнил!
- Он ко мне во сне пришел. И еще раз сказал. В этот раз очень отчетливо пояснил, что тогда не пошутил.
- Потому ты весь этот балаган и затеял? С ведьмами, берсерками и несостоявшимися вампирами? Я пока читал всю эту чушь в досье, думал, что в детство впал. Сказочки бабушкины.
- А хоть бы и сказочки. Славик опытный боец, Меркулова - капитан. А Толик как был возле Темы шакалом Табаки, так и пусть остается. И что-то мне подсказывает, что эти мракобесы друг друга поймут лучше, чем мы их.
- Лучше бы он тут сидел и не высовывался.
- Да не будет он сидеть дома! - рявкнул Курин, - И я не дам. Сказал же, никаких приказов. Пусть живет, как хочет. Я только помочь могу. Мне вообще неважно, в Питере Темка или в Москве, хоть бы и на северный полюс поехал, без разницы. Сейчас такое время, из дома нос высунь - без носа останешься. Потому и отпустил. В родном доме тени от забора бояться начнешь, если только и думать о том, где тебя костлявая прихватит. Пусть живет, пока живется. Другое дело, что вся эта чертовщина мне покоя не дает никак. И не могу ведь понять, как с ней справиться. Все, что в моих силах - дать ему людей, которые, может быть, хотя бы разберутся.
- А покопаться в архивах, пошукать? Может, что полезное найдется?
- Откуда в архивах такая инфа, старый? Да и на кой черт, сейчас больше пользы от нашего долбанутого Толика. Он на своих форумах больше может накопать, чем все твои архивные черви в своих сталинских тоннелях.
- Это верно, - согласился Михалыч. - Таки объясни мне, бестолковому, хоть раз, но по-человечески, что там у тебя за терки с мужиком приключились?
- С каким?
- Который тебя в Чечне обработал, а теперь, говоришь, ночами снится.
Курин рыкнул и взгромоздился на кресло с ногами. Совсем не по-царски. Зато ему так удобно было. И объяснил в двух словах, что еще до Чечни все это было. Началась история в Афгане. Солдатня обожралась самогона и с перепою перебила целый аул. А в том ауле водился дедок, то ли шаман, то ли колдун. И что дедок тот проклял всех, кто пролил кровь невинных детей. Дескать, все вы, ублюдки, увидите смерть своих собственных чад и домочадцев. Каждый, кто убил женщину, вдовцом останется. Каждый, на чьих руках кровь ребенка, похоронит собственного сына. В боевке афганской сам Курин, салага неотесанный, почти не участвовал. Почти. Но был там, среди остальных, все видел и молчал. Поэтому получил вместе со всеми. Но тогда, в конце восьмидесятых, детей у Сашки Курина еще не было,. потому не задумался над словами безумного дедка, которые потом бойцы обсуждали между собой.
А в начале девяностых судьба отправила его на Кавказ, и там он уже сам собирал кровавую жатву во имя похмельного приказа новой родины. Вот там врезало основательно. Аукнулось. Был ранен, попал в плен, был зверски бит. И встретился с тем, о чем долго потом не хотел вспоминать. Старался выкинуть из головы пережитое, все списать на бред воспаленного мозга. Ранен был, еще не такое привидится - мертвецы с ним, видишь ли, разговаривали. И объясняли, что первого предупреждения было мало, не понял человек. Значит, придется объяснить по-другому. С последствиями. Что проклятье ирччи, кровавой мести всем русским свиньям, будет преследовать их до конца. Что каждый, кто поднял руку на ребенка, увидит смерть собственного сына. А каждый убивший женщину бросит цветы на могилу своей жены.
Курин едва очухался после всего случившегося. Из плена его вызволили. А там уже и воевать больше не хотел. Быстро и, на удивление безболезненно, комиссовался. Отец слова не сказал. Сам видел, что это уже не та армия, в которую он готовил сына.
Шизокрылые девяностые Курин встретил уже полноценным бизнесменом на гражданке. Все, что он увидел в Афгане и Чечне, было забыто. Включая безумного старика с его пророчествами. В жизни было достаточно других дел. Стрельбы и разборок тоже хватало. Девяностые, что еще скажешь.
Четыре года как белка в колесе. Четыре года борьбы за каждый грош, за каждого махрового чинушу, от которого зависели бумажки, а от бумажек - списанные, переписанные и перепроданные народные достояния. Становившиеся частной собственностью, если повезет, получится, хватит бабла и наглости.
А через четыре года случилось то, что другого человека заставило бы задуматься. Но Курин предпочел считать, что это было не то чтобы нормой, скорее, обычным явлением в эпоху глобальной дележки добра. Прецедентов хватало. Просто еще одна страничка в криминальной хронике. Татьяну Курину, двадцати семи лет, нашли мертвой в парке. Туда ее притащили уже после того, как до смерти замучили в каком-то подвале. Быки конкурирующей фирмы справились с заданием на пять - на бабе живого места не осталось. Хозяин лавочки и бритоголовых дебилов решил поиграть в сицилийскую мафию.
Сдуревший от горя Александр буквально на куски порвал всех, кто был причастен. И он уже не играл, он конкретно отвечал на заяву. Так, что мутило даже самых циничных. Зверь внутри него снова проснулся и показал оскаленную пасть.
Но толку-то? Танюшку это не вернет. А он остался вдовцом с малолетним сыном. В этот момент ему бы вспомнить о странных бреднях чеченского шамана или афганского, черт их разберет. Темка родился аккурат между Афганом и Чечней, в 1990-м году.
Но Курину было не до ностальгических рефлексий. В бандитском Петербурге зверствовали все, от мала до велика. Артемия на пару лет от греха подальше сплавили к бабушке-дедушке в Новгород. А Курин-старший с головой ушел в бизнес - то ли спасаясь от дичайшей депрессии трудоголизмом, то ли открещиваясь от непонятной роли отца-одиночки. То ли боялся, что слишком сильно привяжется - и снова даст таким же ублюдкам возможность шантажа.
